Генерал шепилов д т социалистическая колхозная собственность. Дмитрий Шепилов Непримкнувший. Воспоминания. Великая Отечественная война

Дмитрий Шепилов

© Шепилов Д.Т., наследники, 2017

© «Центрполиграф», 2017

Эпоху назад, в 2000 г., когда я готовил к печати первое издание книги моего деда – крупного, парадоксального и во многих смыслах загадочного политического деятеля переломной эпохи 1950-х гг., – я написал для той книги предисловие, которое начиналось так:

«Воспоминания Д.Т. Шепилова от начала и до конца написаны им самим, его крупным летящим почерком. Никаких «теневых писателей» и прочих литературных обработчиков здесь не было и близко. И это само по себе уже делает книгу уникальным явлением среди моря мемуарной литературы советских руководителей: от Брежнева, который, как говорят, познакомился с некоторыми из авторов «своих» сочинений уже после написания таковых, до Хрущева или Молотова, которые делали свои воспоминания в стиле интервью, то есть на магнитофон.

Дмитрий Шепилов был, возможно, единственным послевоенным лидером страны, умевшим писать не только профессионально, грамотно, но, на мой взгляд, местами и с блеском. Книга, которую вы держите в руках, просто хорошо читается. Один только этот факт уже многое объясняет в бурной и резко оборванной политической карьере и в уникальной репутации этого профессора, «выросшего» в годы войны от солдата-ополченца до генерала, или, скажем, этого министра иностранных дел, способного точно напеть от первой до последней ноты всю партитуру дюжины опер довольно профессионально поставленным баритоном».

А дальше я в том предисловии объяснял, не вторгся ли я в работу автора. Нет, не вторгся. Моя редакторская работа здесь была минимальна. Она касалась тех мест, где Шепилов добавлял не свои тексты – абзацы из справочников или энциклопедий, журнальные или газетные статьи. Эти куски явно выпадали из стиля книги, мгновенно опознавались как скучные и тяжелые и так и просились под нож.

Кстати, мы с дедом это обсуждали – несколько глав он мне давал прочитать, кажется, еще в 80-х гг. Он говорил: может, ты и прав.

В прочих же местах редактура и даже корректура была просто не нужна.

Все, что мной реально было сделано, – это увеличение числа глав, поскольку две (та, где речь шла о Жданове и о поездке в Китай) были размером с добрую брошюру. Каждую я поделил на три части. Были проистекающие из этого косметические операции типа изобретения заголовков для «новоявленных глав» и еще добавленные мною в начало каждой главы подзаголовки-оглавления в стиле романов XVIII века.

Перед вами второе издание книги «Непримкнувший». Оно дословно, до буквы повторяет первое, за исключением приложения. Дело в том, что недавно я получил наконец доступ к архиву своего деда, где нашел наброски замысла всей книги и еще не законченную главу, которую автор (совершенно справедливо) счел слабой, местами повторяющей предыдущую и т. д. Эти документы я помещаю в приложение нынешней, новой книги. Туда же отправляю мое собственное интервью с Дмитрием Шепиловым, где он рассказывает о бурном, взрывном завершении своей политической карьеры в 1957 г., о том, как его объявили «примкнувшим» к антипартийной группировке.

В «Непримкнувшем» я сделал это интервью заключительной главой, и согласитесь, что без нее книга была бы не та.

Теперь пора объяснить, что вообще такое «Непримкнувший». Дело в том, что это не совсем мемуары, да что угодно, только не мемуары.

Мемуары пишут вот зачем: чтобы рассказать людям, «как это было», – попутно объяснив, защитив свою позицию в тех или иных исторических сюжетах. Иногда для этого рассказывают всю свою жизнь, если автору кажется это необходимым. А вся жизнь – это значит, что книга неизбежно распадается на много отдельных эпизодов.

Но в любом случае это книга о себе. Это нормально, это понятно, иначе не было бы мемуарного жанра.

Но Шепилов писал не совсем о себе. Он писал книгу о том, как получилось, что к власти пришел Хрущев и произошла катастрофа. Это абсолютно логичная, внутренне связная книга, а личные воспоминания автора жестко подчиняются заданной цели. Масса вроде как отступлений и ухода повествования в сторону тоже бесспорно служит заданной цели, воспроизводя эмоциональный и яркий портрет эпохи. Хронология книги – от 1937 до 1954 года. А сердцевина ее фактически сводится к периоду от 1953 до 1954 года, то есть к переходу власти от Сталина к Хрущеву. Экскурсы в прошлое служат лишь тому, чтобы объяснить случившееся за этот краткий период.

Но когда Шепилов написал свою книгу?

В начале 60-х, когда Хрущев и его команда раз за разом вновь уничтожали уже вроде бы свергнутого политика, изгоняли его шаг за шагом отовсюду – из Академии наук, КПСС, лишали жилья, убирали имя Шепилова отовсюду – Шепилов начал тайно, по ночам, скрывая даже от жены, писать эту книгу. Добавим, происходило это в эпоху, когда уже было ясно, что правление Хрущева ведет страну к тотальной катастрофе в экономике, внутренней и внешней политике. Автор пытается объяснить, как он старался этому помешать и почему у него и других людей ничего не вышло.

Вы про эту катастрофу даже и сегодня не очень-то и прочтете, поскольку еще сильна легенда о Хрущеве – десталини-заторе и предтече демократии.

Книга про Хрущева – перед вами. Она начинается с первой главы и заканчивается главой «Хрущев становится у кормила власти». У нее было название – «Хрущевщина».

Кстати, Шепилов, закончивший работу в середине 60-х, какое-то время считал возможным ее публикацию – уже при Брежневе.

А дальше надежды на публикацию таяли, зато появилась мысль – или потребность – писать дальше. В конце концов, в первоначальный замысел не входили самые яркие страницы политической биографии самого Шепилова. Именно после 1954 г. он стал министром иностранных дел (и на удивление эффектным и эффективным), главным идеологом СССР, человеком, о котором поговаривали: вот бы кому возглавить в какой-то момент страну. Наконец, не 60-е гг., но оттепель 50-х – это Шепилов, а не кто-то другой. А еще ведь был ХХ съезд и роль, которую Шепилов сыграл в составлении обоих докладов Хрущева на нем!

Но почти ни о чем этом он не написал. Не написал и о том, что же произошло летом 1957 г., кто и почему свергал Хрущева, но не смог – а ведь то была потрясающая по накалу страстей, ключевая страница истории СССР.

Но тут с написанной на одном дыхании «Хрущевщиной» произошла неприятность. Шепилов, начав создавать новые главы, поломал этим свой стройный и успешно осуществленный замысел.

Сохранился его план дальнейшей работы над книгой, есть готовая громадная китайская глава (написанная явно под воздействием «культурной революции» в Китае, начавшейся в 1966 г.). Есть наброски предыдущей главы – «В Германии» (про поездку туда до визита в Китай). Больше – если только не всплывут какие-то другие архивы – нет ничего. Что касается 1957 г., то я буквально заставил деда дать мне об этом интервью для так и не состоявшейся публикации в газете «Правда» в 1991 г.

Что произошло после смерти Дмитрия Шепилова в 1995 г.: мне, к счастью, досталась (а могла и вообще пропасть) его рукопись – именно рукопись, хотя были и «слепые» машинописные копии некоторых глав. Без «Германии», без набросков. Что мне было делать – не публиковать, например, замечательные заметки о Китае? Конечно, я включил их в книгу, хотя железная логика «Хрущевщины» этим сильно нарушилась. И правильно сделал, китайский раздел мемуаров активно используется моими коллегами-китаистами как ценнейший источник. Включил я в книгу, как уже сказано, и интервью.

Мы с дедом, конечно, говорили о работе над мемуарами, которая не прерывалась всю его жизнь. И работа эта еще раз подтверждала – раз сделанную книгу нельзя переделывать, потому что бесполезно.

ШЕПИЛОВ Дмитрий Трофимович

(23.10.1905 - 18.08.1995). Кандидат в члены Президиума ЦК КПСС с 27.02.1956 г. по 29.06.1957 г. Секретарь ЦК КПСС с 12.07.1955 г. по 24.12.1956 гг. и с 14.02.1957 г. по 29.06.1957 г. Член ЦК КПСС в 1952 - 1957 гг. Член КПСС в 1926 - 1961 гг. и с 1976 г.

Родился в г. Ашхабаде в семье рабочего-токаря. Русский. Трудиться начал с 13 лет гильзовщиком в табачной мастерской, одновременно учился в гимназии, затем в средней школе. В детстве пел в церковном хоре. Всю жизнь увлекался музыкой, дружил с композиторами и певцами, часто бывал в театрах. Знал наизусть многие оперы. В 1926 г. окончил судебное отделение факультета советского права 1-го МГУ. В 1926 - 1928 гг. работал прокурором Главного суда, заместителем, и. о. прокурора Якутии. В 1928 - 1929 гг. помощник прокурора Западной области (Смоленск). В 1929 - 1931 гг. старший научный сотрудник Института техники управления Наркомата РКИ СССР. Затем учился в трехгодичном Аграрном институте Красной профессуры, одновременно был научным редактором сельскохозяйственного отдела издательства «Советская энциклопедия», ответственным секретарем редакции журнала «На аграрном фронте», преподавал политическую экономию в Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева. В 1933 - 1935 гг. начальник политотдела крупного животноводческого совхоза в Чулымском районе Западно-Сибирского края. Избирался членом крайкома партии, который возглавлял Р. И. Эйхе. В 1935 г. вызван в Москву и утвержден заместителем заведующего сектором науки Сельскохозяйственного отдела ЦК ВКП(б). Вскоре сектор был передан в Отдел науки, которым руководил К. Я. Бауман. С 1937 г. ученый секретарь Института экономики АН СССР (сменил на этому посту А. А. Громыко, переведенного в МИД), одновременно секретарь журнала «Проблемы экономики»; научный редактор Большой советской энциклопедии; преподаватель политэкономии в ВПШ при ЦК ВКП(б) и в Московском институте советской кооперативной торговли. Профессор (1938). Член-корреспондент АН СССР (в 1953 - 1960 гг. и РАН в 1991 - 1995 гг.). С началом Великой Отечественной войны ополченец, инструктор политотдела, заместитель начальника политотдела, военный комиссар 173-й стрелковой дивизии народного ополчения. С ноября 1942 г. под Сталинградом: начальник политотдела, член военного совета 24-й, затем 4-й гвардейской армии. Участвовал в сражении на Курской дуге, в Корсунь-Шевченковской, Ясско-Кишиневской операциях, в боях за Венгрию, в Австрии. Генерал-майор с марта 1945 г. В феврале - августе 1946 г. заместитель начальника Управления пропаганды и агитации Главного политического управления Вооруженных Сил СССР. С 02.08.1946 г. редактор газеты «Правда» по отделу пропаганды. С 18.09.1947 г. первый заместитель начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), который взглавлял М. А. Суслов. Выдвинут на этот пост А. А. Ждановым. Готовил по его заданию проект постановления ЦК ВКП(б) «Об опере ‘‘Великая дружба’’ В. Мурадели» (1948), в котором давался критический анализ формалистических тенденций в советской музыке. 14.12.1948 г. направил Г. М. Маленкову записку, где отрицательно отозвался о выпущенных издательством «Советский писатель» романах «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» известных советских сатириков И. Ильфа и Е. Петрова и приложил проект постановления Секретариата ЦК ВКП(б) об освобождении от должности директора издательства Г. А. Ярцева за допущенную грубую ошибку. В апреле 1948 г. на заседании Политбюро взял на себя ответственность за выступление на Всесоюзном семинаре лекторов подчиненного ему заведующего Отделом науки ЦК ВКП(б) Ю. А. Жданова, сына А. А. Жданова, с докладом, в котором подверглась критике теоретическая и практическая деятельность пользовавшегося поддержкой И. В. Сталина академика-аграрника Т. Д. Лысенко. Доклад Ю. А. Жданова был признан ошибочным. Д. Т. Шепилов ждал отстранения от работы, но оно не последовало, наверное, потому, что в те дни Ю. А. Жданов женился на дочери И. В. Сталина Светлане и обратился к нему с письмом, в котором признал, что, выступив на семинаре лекторов, допустил целый ряд серьезных ошибок. И. В. Сталин распорядился опубликовать это письмо в «Правде». В июле 1948 г. возглавил Отдел пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), образованный на базе упраздненного Управления пропаганды и агитации. Согласно исследованию историка Г. В. Костырченко, до января 1949 г. разделял взгляды будущих «космополитов». Узнав, что И. В. Сталин решает вопрос иначе, повернулся на 180 градусов. 13.07.1949 г. в постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) «О журнале ‘‘Большевик’’» ему было указано на то, что он «совершил грубую ошибку, допустив рекомендацию Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) книжки Н. Вознесенского в качестве учебника для работы с секретарями райкомов партии и пропагандистскими кадрами. Отменить эти указания как ошибочные». После этого был отстранен от работы в ЦК ВКП(б). Нештатно сотрудничал с журналом «Большевик», правил статьи. Когда был снят с должности заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС, Г. М. Маленков сохранил его в аппарате ЦК в качестве инспектора, а фактически своего неофициального помощника, помогавшего в теоретическом обосновании речей. По словам Н. С. Хрущева на июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС, был его «ревностным слугой и подпевалой». С 31.01.1950 г. инспектор ЦК ВКП(б). Возвращен на Старую площадь по предложению И. В. Сталина и назначен им руководителем авторского коллектива по созданию первого в СССР учебника политэкономии социализма. С 20.10.1952 г. председатель постоянной комиссии ЦК КПСС по идеологическим вопросам. Был поселен в пустовавший кабинет И. В. Сталина на Старой площади. С ноября 1952 г. по 1956 г. главный редактор «Правды». В ноябре 1952 г. опубликовал в журнале «Коммунист» (№ 20) статью «И. В. Сталин об экономических законах социализма», в которой приписал вождю открытие экономического закона соответствия производственных отношений характеру производительных сил. И. В. Сталин отверг неуклюжую лесть, указав, что открытие этого закона принадлежит К. Марксу. 12.03.1953 г. Президиум ЦК КПСС объявил ему строгий выговор за то, что «в номере «Правды» за 10 марта текущего года допущена произвольная верстка речей руководителей партии и правительства на траурном митинге и за опубликование в «Правде» без ведома ЦК произвольно смонтированного снимка на третьей полосе». Речь шла об угодническом снимке, на котором были изображены И. В. Сталин, Мао Цзэдун и Г. М. Маленков во время подписания 14.02.1950 г. советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи. Н. С. Хрущев узрел в снимке стремление Д. Т. Шепилова подчеркнуть роль Г. М. Маленкова как наследника И. В. Сталина. 22.12.1953 г. взыскание с Д. Т. Шепилова было снято. 31.12.1954 г. направил в Президиум ЦК КПСС записку о наличии среди части экономистов, преподавателей вузов и пропагандистов глубоко ошибочных и политически вредных взглядов по вопросам развития социалистической экономики. Одобренная Президиумом ЦК записка легла в основу его статьи «Генеральная линия партии и вульгаризаторы марксизма», опубликованной 24.01.1955 г. в «Правде». В июле 1955 - феврале 1956 гг. секретарь ЦК КПСС. 08.02.1956 г. на заседании Президиума ЦК, обсуждавшем накануне открытия ХХ съезда КПСС доклад комиссии П. Н. Поспелова о сталинских репрессиях, высказался за ознакомление делегатов с представленными материалами. Утверждал, что принимал участие в подготовке «закрытого» выступления Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС «О культе личности И. В. Сталина и его последствиях», однако ни рукописи, ни машинописного текста его варианта в архивах не обнаружено. Предложил переименовать Сталинские премии в Государственные премии СССР. С июня 1956 г. по февраль 1957 г. министр иностранных дел СССР. Занимался урегулированием Суэцкого кризиса. В феврале - июне 1957 г. секретарь ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР 3 - 4-го созывов. Был высокого роста, крупного телосложения, курил гаванские сигары. Статный, вальяжный, с хорошо поставленным голосом, говорил грамотно и образно, одевался со вкусом. Производил впечатление человека демократичного, доступного, готового внимательно выслушать мнение собеседника. В общении с подчиненными был неизменно корректен и вежлив. Ни разу не накричал ни на одного из своих помощников. В феврале - июне 1957 г. вновь секретарь ЦК КПСС. Курировал вопросы культуры и искусства. Дружил семьями с Н. С. Хрущевым, проводил у него на даче выходные дни. Допустил явный политический просчет, присоединившись к большинству в составе Президиума ЦК (Г. М. Маленков, В. М. Молотов, Л. М. Каганович и др.), которое предприняло неудачную попытку сместить Н. С. Хрущева. Во время четырехдневного заседания Президиума ЦК КПСС 18 - 21.06.1957 г., когда решался вопрос о смещении Н. С. Хрущева, высказался за освобождение его от должности Первого секретаря ЦК КПСС: «В первое время вы, Никита Сергеевич, взяли правильный курс: раскрепостили людей, вернули честное имя тысячам ни в чем не повинных людей; создалась новая обстановка в ЦК и Президиуме. Обсуждение специальных вопросов велось квалифицированно, компетентно, с приглашением специалистов. Но теперь вы «знаток» по всем вопросам - и по сельскому хозяйству, и по науке, и по культуре!» Н. С. Хрущев перебил: «Сколько вы учились?» - «Я дорого стоил государству, народу: учился в гимназии, кончил среднюю школу, хотя мать у меня была неграмотной; потом три года в Институте красной профессуры плюс четыре года университета». - «А я учился всего две зимы у попа за пуд картошки». - «Так почему же вы в таком случае претендуете на всезнание?!» Зачитывал из своей записной книжки нелестные высказывания Н. С. Хрущева о других членах Президиума ЦК. Получил обидно-насмешливое прозвище обладателя самой длинной фамилии «Ипримкнувшийкнимшепилов». Так назвал его Н. С. Хрущев на июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС, подчеркивая предательскую беспринципность, бесхребетность, отсутствие самостоятельной позиции: «Как базарная торговка и сплетница, собирал он в свою черную книжонку все, что при тех или иных условиях говорили члены Президиума друг о друге, иной раз шутя, иной раз в пылу горячности, чтобы потом при подходящем случае попытаться поссорить, столкнуть друг с другом членов Президиума ЦК КПСС» (Молотов. Маленков. Каганович. 1957. Стенограмма июньского Пленума ЦК КПСС и другие материалы. М., 1998. С. 494). За интриганство подвергся резкому осуждению на Пленуме со стороны всех выступавших. Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко сравнил его привычку цитировать В. И Ленина с поведением дьявола, цитирующего священное писание. На Пленуме говорилось о выпуске книг за подписью Д. Т. Шепилова, в которые были включены не только его речи и выступления за последние полтора года, но даже заявления и ноты правительства. Утверждалось, что ни одна строчка в его книгах не была написана им лично, почти ни одна мысль не принадлежала лично ему. Он озвучивал написанные сотрудниками МИДа тексты, порой даже не вдумываясь в их содержание. Д. С. Полянский сказал о нем, что это «ителлигентик такого либерального толка, барин, карьерист, он нам разлагает идеологический фронт, засоряет кадры, запутывает дело, двурушничает». Назвал его иудой. Отметил, что себя ведет как «пижончик и стиляга»: «Может, это и нехорошо, но мы заметили, что он на каждое заседание приходит в новом, сильно наглаженном костюме. А я так думаю, что кому-кому, а Шепилову на этот Пленум можно прийти и в старом, даже мятом костюме. Тут есть кому по-настоящему его выутюжить». (Молотов, Маленков, Каганович. 1957. Стенограмма июньского Пленума ЦК КПСС и другие документы. М., 1998. С. 354). Н. С. Хрущев сообщил участникам этого Пленума, что Д. Т. Шепилов, используя свое положение, срочно издал в издательстве Академии наук свою книгу «Советский Союз * оплот мира и безопасности народов»: «Что представляет собой эта книга? Это сборник речей и выступлений Шепилова за последние полтора года. Да и не только речей. В свою книжку Шепилов включил, например, заявления Советского правительства о вооруженной агрессии против Египта и даже послания, подписанные Председателем Совета Министров СССР Булганиным Эйзенхауэру, Идену, Ги Молле, Бен Гуриону в связи с нападением Англии и Франции на Египет. Это же позор, товарищи!» (Там же. С. 495). На этом же Пленуме был выведен из состава Президиума и состава ЦК КПСС. Председательствовавший 29.06.1957 г. М. А. Суслов предложил покинуть зал заседаний. Был выведен из состава кандидатов в члены Президиума ЦК и членов ЦК КПСС, снят с поста секретаря ЦК и в ноябре 1957 г. выслан из Москвы в Киргизию. Выселен из большой квартиры в академическом доме на Ленинском проспекте, в которой прожил 21 год, с семьей на улицу. С ноября 1957 г. директор, с августа 1958 г. заместитель директора по научной работе Института экономики АН Киргизской ССР. В марте 1959 г. по настоянию Н. С. Хрущева лишен ученого звания члена-корреспондента Академии наук СССР как «выступивший против интересов народа». В октябре 1959 г. получил указание не покидать пределы города Фрунзе без разрешения. В 1960 г. Н. С. Хрущев позволил по состоянию здоровья возвратиться в Москву, где получал пенсию по инвалидности. С сентября 1960 г. по 1982 г. в системе Главного архивного управления при Совете Министров СССР. Занимал скромную должность ученого археографа в научно-издательском отделе исторических документов, сидел в одном кабинете с заместителем начальника отдела В. А. Кондратьевым. Занимался рецензированием составленных архивными учреждениями сборников документов. Получал зарплату 180 руб. и профессорскую надбавку. На ХХII съезде КПСС (октябрь 1961 г.), где Н. С. Хрущев завершил разгром «антипартийной группы», его выдвиженец, главный редактор «Правды» П. А. Сатюков так отозвался о Д. Т. Шепилове: «О таких карьеристах, для которых нет ничего святого, кто держит нос по ветру, в народе справедливо говорят: ‘‘Где прыжком, где бочком, где ползком, а где и на карачках’’. Так на карачках ползал перед главарями антипартийной группы карьерист Шепилов. Подобных людей нельзя подпускать и на пушечный выстрел к нашему великому, священному партийному делу! Подумайте только: на июньском Пленуме ЦК выяснилось, что у Шепилова была книжечка - своеобразный кондуит его подлости, куда он заносил разные сплетни о руководящих работниках. Он наушничал, пытался ссорить между собой членов Президиума, за что и был назван на Пленуме политической проституткой» (ХХII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. 2. М., 1962. С. 355). 22.11.1961 г. решением парторганизации Главного архивного управления исключен из КПСС «за участие в антипартийной группировке, фракционные антипартийные действия». На собрании не присутствовал в связи с заболеванием. 21.02.1962 г. бюро МГК КПСС утвердило это решение. 18.02.1976 г. восстановлен в партии с сохранением партстажа. С 1982 г. был на пенсии. Награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова 1-й степени, орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени, орденом Суворова 2-й степени, орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, многими медалями. Имел также награды иностранных государств. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Автор мемуаров «Непримкнувший» (М., 2001).

Политическая биография Дмитрия Трофимовича Шепилова оказалась короткой. В 52 года он был полностью отстранен от политики. Многим он известен прежде всего как "примкнувший" к "антипартийной группе Маленкова-Кагановича-Молотова". На посту министра иностранных дел СССР он пробыл всего 8 месяцев.

Шепилов родился 5 ноября 1905 г. в Ашхабаде, в семье железнодорожного слесаря. После переезда семьи в Ташкент учился в гимназии, а затем в средней школе. В 1926 году окончил юридический факультет МГУ и Аграрный институт красной профессуры. Участник Великой Отечественной войны, он добровольцем уйдет на фронт и закончит войну в звании генерал-майора, начальника политотдела 4-й Гвардейской армии. Десять лет он будет работать в газете "Правда" и покинет главную газету страны в должности главного редактора.

2 июня 1956 г. указом Президиума Верховного Совета CCCР Шепилов был назначен министром иностранных дел. Образованный, высоко эрудированный, знаток музыки и литературы, весьма импозантный внешне, он быстро завоевал авторитет на международной арене. Его боевым крещением на посту министра стал визит в 1956 году в Москву президента Югославии Иосифа Броз Тито. Шепилов участвовал в переговорах и беседах Хрущева, Булганина, Микояна, Молотова с югославской правительственной делегацией.

Первой зарубежной поездкой в качестве министра иностранных дел для него стало ближневосточное турне в июне 1956 года. В контексте начинавшегося крушения колониальной системы и усиления международного веса и влияния афро-азиатских народов Советский Союз уделял особое внимание перспективам налаживания отношений с арабскими странами, которые активно проявляли себя в формировавшемся движении неприсоединения. Шепилов твердо проводил линию на завязывание дружеских и партнерских связей со странами Ближнего Востока, особенно теми из них, кто настойчиво выступал за упрочение своего суверенитета и независимости. Он всячески подчеркивал, что на этом пути арабские страны найдут в лице СССР надежного союзника. В ходе бесед и переговоров им был предпринят зондаж по поводу возможности заключения двусторонних договоров о дружбе и сотрудничестве. Однако было очевидно, что на том историческом этапе арабские государства еще опасались "чрезмерного сближения с Москвой".

В Каире Шепилов провел переговоры с египетским лидером Гамалем Абдель Насером. Основное внимание было уделено вопросам налаживания практического партнерства в контексте предпринимавшихся правительством Египта усилий по упрочению экономической независимости государства. Шепилов, руководствуясь переговорными инструкциями, ясно дал понять египетскому руководству, что СССР мог бы оказать содействие в строительстве Асуанской плотины, строительстве металлургического комбината, создании машиностроительной отрасли. Он акцентировал внимание на важности разработки перспективного плана экономического развития Египта, при этом египтяне попросили срочно прислать "двух экономистов-плановиков для оказания содействия". Кроме того, была высказана просьба к Шепилову как одному из авторов "о высылке трех экземпляров политэкономии социализма на английском языке".

16 июля 1956 г. Шепилов выступил с заявлением в Верховном Совете СССР о позиции Советского правительства в вопросе прекращения испытаний ядерного оружия. Он также затронул и вопросы сокращения вооруженных сил и вооружений обычного типа. "Советский Союз последовательно добивается того, чтобы проблема разоружения была сдвинута с места и поставлена на практические рельсы. Неопровержимым тому свидетельством служат не только предложения о существенном сокращении вооруженных сил и вооружений, а также о запрещении атомного оружия, но и проводимые СССР в одностороннем порядке мероприятия по значительному сокращению своих вооруженных сил и вооружений".

Месяц спустя после поездки по арабским странам Шепилов вновь вынужден был сфокусировать внимание на ближневосточной проблематике. 26 июля 1956 г. в Каире был принят декрет о национализации Суэцкого канала. Великобритания и Франция предприняли экономические санкции и начали военные приготовления с целью оказания нажима на Египет. В заявлении правительства СССР от 9 августа, подготовленном при участии Шепилова, содержалось осуждение действий западных держав против Египта, которые квалифицировались как угроза миру и безопасности.

Шепилов возглавил делегацию СССР на Лондонской конференции по вопросу о Суэцком канале, проходившей 16-23 августа. На ней он выступил за мирное решение суэцкой проблемы "на основе сочетания национальных интересов Египта и интересов обеспечения свободы судоходства" по каналу. 23 августа министр заявил, что единственным путем решения вопроса о Суэцком канале, отвечающим современным условиям, является признание суверенитета Египта как независимого и полноправного государства, полного хозяина Суэцкого канала. Но 30 октября начались военные действия против Египта. Советское правительство осудило агрессию и потребовало, чтобы Совет Безопасности принял меры к прекращению агрессии против Египта.

Шепилов способствовал нормализации советско-японских отношений, выступал за установление с Токио политического диалога. В беседах с министром иностранных дел Японии в Москве и Лондоне в августе 1956 года он настойчиво отстаивал идею налаживания добрососедских связей, недопущения использования национальных территорий для базирования иностранных войск. Эти контакты Шепилова способствовали подготовке визита в Москву в октябре премьер-министра Японии Хатоямы, в переговорах с которым он принял деятельное участие. Результатом большой дипломатической работы явилось подписание Совместной декларации, провозгласившей прекращение состояния войны и восстановление мира и добрососедских отношений со дня вступления в силу этого документа. СССР отказывался от всех репарационных претензий к Японии. Была достигнута договоренность об обмене дипломатическими представителями в ранге посла. Помимо этого был подписан протокол о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наиболее благоприятствуемой нации.

На осень пришлось обострение ситуации в Венгрии, принявшее характер политического кризиса. "Венгерский вопрос" был вынесен на обсуждение ООН. В выступлении Шепилова на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 22 ноября 1956 г. содержалась критика попытки использовать эту проблему для обострения международной обстановки. Министр иностранных дел СССР со всей настоятельностью поставил вопрос о выводе войск Великобритании, Франции и Израиля из Египта, внес на рассмотрение ООН программу разоружения и предложил расширить международное экономическое сотрудничество, оказать помощь слаборазвитым странам.

Дмитрий Трофимович уделял много внимания решению германской проблемы, являвшейся крупным дестабилизатором международной безопасности. В официальных выступлениях, беседах он неизменно подчеркивал, что СССР последовательно выступает против возрождения милитаризма в Западной Германии, остается твердым сторонником восстановления национального единства Германии как миролюбивого и демократического государства. В условиях, когда на территории Германии существует два самостоятельных государства, возможен только один реальный подход к решению проблемы воссоединения Германии: оба германских государства должны договориться между собой. СССР, поддерживая дипломатические отношения с обоими государствами, был готов оказывать содействие в достижении необходимого соглашения между ними.

В декабре 1956 состоялась последняя зарубежная поездка - визит во главе правительственной делегации в Варшаву. В центре переговоров стоял вопрос о правовом статусе советских войск на польской территории. На приеме в посольстве СССР министр отметил: "Можно не сомневаться, что подписанный нами Договор явится важной вехой на пути дальнейшего развития и укрепления польско-советской дружбы. Атмосфера полного взаимопонимания, искренности и делового сотрудничества, в которой проходили переговоры, не может не радовать каждого из нас".

Находясь в одной из поездок, Шепилов получит шифротелеграмму за подписью Булганина и Хрущева: "Перед отъездом дайте по мордам этим империалистам". Ослушался приказа Генерального секретаря, чем вызвал его недовольство. Хрущева начинают раздражать ученость и интеллект Шепилова. Тем более что на одном из пленумов глава внешнеполитического ведомства бросит: "Неграмотный человек не может руководить государством!". Хрущев этого уже не простит.

Дмитрий Трофимович был полон сил и энергии, выстраивал планы внешнеполитических контактов на ближайшую перспективу. 12 февраля 1957 г., за несколько дней до отставки, Шепилов выступил на сессии Верховного Совета с докладом "Вопросы международного положения и внешней политики СССР". Доклад содержал всесторонний анализ международной обстановки, был строго выдержан в духе партийных установок и привычной риторики. Казалось, ничто не предвещало его скорой отставки. Через два дня Шепилов был вторично избран секретарем ЦК КПСС, а 15 февраля 1957 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР был освобожден с поста министра в связи с переходом на другую работу.

В то время в Президиуме ЦК КПСС сложилась напряженная ситуация в связи с формировавшейся оппозицией Никите Сергеевичу Хрущеву. Состоявшийся 22 июня 1957 г. пленум осудил группу лиц, выступавших против Хрущева. На пленуме не удалось доказать принадлежность Шепилова к этой группе, поскольку он не участвовал в ее встречах и не готовил от ее имени документов. Более того, о многих действиях оппозиции Шепилов узнал лишь в ходе пленума.

В ноябре 1961 года он будет исключен из партии и добьется восстановления только спустя 15 лет. До выхода на пенсию Шепилов работал старшим археографом Главного Архивного управления при Совете Министров СССР. Он скончался 18 августа 1995 г. и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Где бы ни работал Шепилов, он всегда находил контакт и взаимопонимание с окружающими его людьми. Все преследования, унижения, злопыхательства не сломили его волю, честь и совесть.

Воспоминания Дмитрия Трофимовича Шепилова от начала и до конца написаны им самим, его собственным крупным летящим почерком. Никаких «теневых писателей» и прочих литературных обработчиков здесь не было и близко. И это само по себе уже делает книгу уникальным явлением среди моря мемуарной литературы советских руководителей: от Брежнева, который, как говорят, познакомился с некоторыми из авторов «своих» сочинений уже после написания таковых, до Хрущева или Молотова, которые делали свои воспоминания в стиле интервью, то есть на магнитофон.
Дмитрий Шепилов был, возможно, единственным послевоенным лидером страны, умевшим писать не только профессионально, но, на мой взгляд, местами и с блеском. Книга, которую вы держите в руках, просто хорошо читается. Один только этот факт уже многое объясняет в бурной и резко оборванной политической карьере, и в уникальной репутации этого профессора, выросшего в годы войны от солдата-ополченца до генерала, или, скажем, этого министра иностранных дел, способного точно напеть от первой до последней ноты всю партитуру дюжины опер довольно профессионально поставленным баритоном.

Д.Косырев.

Пролог мемуаров - это 5 марта 1953 года, смерть Сталина. Шепилов работал тогда главредом главной газеты страны - «Правды». От этого Шепилов отталкивается и начинает вспоминать о Сталине и о том, как он задумал создать новый учебник политэкономии. В книге этому уделено довольно серьёзное внимание, автор вспоминает, как осуществлялся творческий процесс, в котором он принимал самое непосредственное участие. И в ходе этого он неоднократно встречался лично со Сталиным, который сам принимал живейшее участие в работе, редактировал материалы лично, вносил правки и коррективы, давал ценные указания. Впрочем, дадим слово автору:

«Мы, естественно, гордились тем, что выполняем научную работу, имеющую такое важное значение, и под непосредственным руководством Сталина. Мы снова и снова убеждались, как глубоко и свободно владеет Сталин политической экономией, философией, исторической наукой. Как обширны его знания фактов, в том числе фактов, относящихся к давно отшумевшим историческим эпохам. Как мастерски он умеет применять абстрактные категории политической экономии для анализа конкретной действительности.
Всё, что он нам говорил, воспринималось нами как непреложная истина, всё в его указаниях казалось нам новым, важным и абсолютно правильным. Теперь, когда минуло пятнадцатилетие со дня смерти Сталина, и мы постепенно начинаем разбираться в наследии прошлого, становится ясным, что нет оснований воспринимать все теоретические работы и положения Сталина в качестве непреложной марксистской истины.
Сталин был опытнейшим популяризатором марксизма-ленинизма. Он умел мастерски взять в соответствующих работах классиков всё самое главное, самое важное и подать подчас сложные исторические выводы, истины, категории, законы просто, ясно, лаконично, доступно рядовому человеку. Такова, например, его работа «Об основах ленинизма».
Сталин мог в получасовом — часовом докладе дать глубокий анализ мировых событий, освободительной борьбы и социалистического строительства за целый исторический период, на добротной теоретической базе. Опять же просто, ясно, лаконично, доступно для всех. Общеизвестно, что он делал это успешно на протяжении бурных и сложных тридцати лет.
Всё это верно. Но верно и то, что в теоретических работах Сталина есть глубокие пороки, отход в ряде вопросов от ленинских положений. Внешне безупречное и блестящее обобщение конкретной действительности при более глубоком анализе оказывается неверным отображением этой действительности. Однако это прозрение наступило у нас позже, и происходило оно очень сложно, противоречиво, порой и мучительно.
Но в тот период, о котором я сейчас пишу, сомнения в безупречности теоретических работ и личных указаний нам Сталина у нас не возникали. Сталин именовался всеми корифеем марксистско-ленинской науки, и мы, авторы учебника политической экономии, не имели в своем сознании никаких диапазонов для принятия критических волн в отношении Сталина» .

В данном фрагменте вы можете увидеть, что Шепилов - отнюдь не сталинист и не апологет Сталина, но даёт, в целом, довольно объективную, честную и справедливую характеристику. Он критикует его не в либерально-перестроечном духе, как «кровавого тирана», а за его «уход в сторону от истинного марксизма-ленинизма». Впрочем, другого ожидать от Шепилова и нельзя. Вообще же, в своих мемуарах он довольно честен и откровенен. Он чётко описывает (не в строгом хронологическом порядке, конечно) всё то, чему был очевидцем.
Шепилов, занимаясь серьёзными теоретическими вопросами, не забывал и о пище духовной, так как был страстным любителем классической музыки:

«Ну, подумайте сами, можно ли пропустить спектакль, если сегодня в «Лоэнгрине» Вагнера заглавную партию поет В. Собинов, а партию Эльзы А. Нежданова?»

Это очень много, конечно, говорит о нём: как о личности многогранной, яркой, неординарной. Он с таким упоением вдруг отрывается от проблем политических и экономических и начинает с любовью рассказывать, например, о певице Неждановой:

«Все чародейство Неждановой крылось в её голосе. Он был чист, как горный хрусталь, мягок и нежен. Пела Антонина Васильевна с покоряющей теплотой, выразительностью и задушевностью. Казалось, что для нее не существовало трудных партий. Необъятный диапазон, виртуозное мастерство в сочетании с тончайшей эмоциональностью и составляли внешний артистизм Неждановой».